РЕЧЬ
Начальника Урмийской Православной Миссии, архимандрита Пимена (Белоликова)
при наречении его во епископа Салмасскаго
Ваше Святейшество, Богомудрые Святители.
Представляя себе цель настоящаго торжественнаго собрания, его близкое отношение к моему недостоинству, я испытываю невольный страх и смущение. Ибо ясны для меня и величие и трудность дела, к которому предназначают меня Ваше избрание и благословение и Высочайшее соизволение Крестоноснаго Императора, паче же всего, - воля Божия, все
устрояющая ко спасению человеческих душ. Вместе с сим сознаю я и свое недостоинство, недостаточность своих сил для указаннаго великаго дела. Ведь быть епископом – доброе дело по слову Божественнаго Апостола (1 Тим. III , 1). А добрыя дела, как свидетельтсвует опыт христианской жизни, "трудом стяжаваются и болезнию исправляются". Если это справедливо в отношении к жизни отдельной христианской личности, то тем более справедливо в отношении к жизни и деятельности православнаго епископа. Он спасается, спасая других, неся на себе все их
духовные бремена, скорбя их скорбями, радуясь их радостями. В особенности настоящее время и условия, при которых будет проходить предстоящее мне служение, дают видеть великие трудности последнего.
И для всякой законной власти ныне не легко при частом столкновении ее с усиливающеюся тайною беззакония. Столкновение это чаще всего происходит на почве идей и понятий. В умах наиболее восприимчивых и деятельных представителей нашего образованного общества теперь продолжается то, что довольно давно названо переоценкой ценностей. Они то вышучивают, то своеобразно-поверхностно истолковывают серьезные и высокие по своему смыслу понятия как патриотизм, свобода, гуманность, воздержание, трезвость, честность, законность. Плоды такой идейно-воспитывающей деятельности сказываются временами и бывают вредны уже в том отношении, что люди не в силах оказываются защищать добро и противостоять злу, утрачивают идеальные стремления душ своих и теряют добрую связь с другими. Происходит больший или меньший развал общественной жизни. Если трудна при таких условиях упорядочивающая и сдерживающая работа властей предержащих, то еще труднее бывает здесь положение епископов Православной Церкви. Желание блага и спасения всем верующим делает их настойчивыми проповедниками вечных истин христианской веры и жизни на всяком месте владычествия Господня. Но не всем угодна эта святая ревность, многих она отталкивает от ограды церковной, давая им повод обвинять доброго предстоятеля Церкви в фанатизме, в узости и отсталости взглядов и убеждений. Увлеченные поверхностным пониманием христианских истин, они не успевают замечать как сильно и действенно слово православнаго епископа, как оно и возвышает людей к небу и связывает их узами братства и любви взаимной и располагает их серьезно относиться к земной жизни. Они видят в епископе только противника своему своеволию и, как неприятель желал бы уничтожить офицеров вражеского воинства и для этого направляет на них всю свою разрушительную силу, так и противники Церкви, желая ее подчинить себе, не хотят щадить епископов.
Но у епископов Русской Православной Церкви есть еще не малое число и горячих приверженцев из простого, но верующаго народа. Тесным, но многолюдным кольцом он окружает своих предстоятелей церковных и своею горячею верою и благочестивою жизнью представляет красноречивое оправдание их деятельности. Мне же в моей будущей деятельности епископской придется иметь дело с населением чужой страны, потерпевшим недавно великие бедствия от войны, утомленным и рассеяным этими бедствиями. Эта страна – Урмия, христианская многострадальная страна. Ее христиане – сирийцы, бывшие несториане, теперь нуждающиеся в перевоспитании на началах Православия. "Се третицею гряду к ним, да при устех двою, или триех свидетелей станет всяк глагол (2 Коринф. XIII, 1). Есть что-то особенное, что связывает меня с этой далекой страной и е е многострадальным населениям. Здесь я и должен подробнее изобразить условия, способствовавши е установлению крепкой связи между мною и и ми. В этой моей исповеди не все для меня будет приятно и лестно. Но настоящий момент требует полной искренности, святители Божии!.
Я возрастал с де т с т ва при исключительно счастливых для духовной жизни условиях. Дома искреннее благочестие отца, нелицемерная набожность матери были первыми посадками моей религиозности. Книжное обучение мое шло в местностях, которыми справедливо гордится русский православный народ. Низшее образование я получил под покровом обители святого Кирилла Белозерскаго Чудотворца; средне е – в обители преподобнаго Антония Римлянина в Великом Новгороде, в семинарии, воспитавшей великjго светильника русской православной Церкви; святителя Тихона Воронежскаго, наконец, высшее богословское образование мною получено в славной своею духовностью Киевской академии, воспитавшей таких великих святителей, как Дмитрий Ростовский, Иннокентий Иркутский, Феодосий Черниговский, Иоанн Тобольский. Я чувствовал себя счастливым, опытно постигая, чем воистину должна славиться наша Святая Русь. Поэтому, когда для меня возник вопрос о том, как устроить свою жизнь после школы, то пережиты е в духовных школах впечатления и воспоминания властно потербовали от меня жизни иноческой. К ней приобщил меня недавно почивший в Бозе первосвятитель Киевский, поддрежавший с любовию мое юношеское стремление к жизни духовной. Он же, как бывший миссионер и много научившийся из миссионерской деятельности, весьма сочувственно приветствовал мое назначение миссионером в далекую Урмию.
Дальше начинаются тяжелые для меня испытания. Жизнь в чужой стране, среди иноверног о и разноязычн о го населения была всегда тревожна, вр е менами же и опасна. Сперва там везде чуялись беды, поэтому часто меня посещала тоска по спокойной жизни в России, боязнь как за свою жизнь, так и за свою честь и успех своего дела. Понемногу однако это миновало и уступило место молодому задору и самоуверенности в борьбе с врагами России и Православия. Указанное настроение явилось вскоре же, как только обнаружились мои успехи в изучении местных языков, края , н ародонаселения и миссионерскаго дела западных христиан. Религиознаго и благочестив о го в этом горделивом настороении было мало. Поэтому-то оно и повредило моей деятельности в Персии, ибо удалило меня оттуда. О, как бы хотел я забыть эти ошибки самоуверенности и преувеличенной самооценки! Но хорошо, что я не могу забыть этого! Да послужит пережитое мне спасительным уроком на будущее.
Хороший урок благочестив ого делания я получил в Перми, куда я был направлен высшею церковною властью. Здесь под руководством ревностнейшаго архипатыря, достойнjго преемника святителя Стефана, в непосредственной близости к простому верующему народу я многому научился. И стало мне стыдно за свою пре ж нюю самооценку, ибо я понял е е преувеличенность. Жаль мне стало и оставленных мною христиан Персии. Пермский народ с его святителем напомнил мне своим благочестием о том, что русский православный миссионер, где бы он ни был, в каких бы трудных обстоятельствах ни находился, может иметь за себя многочисленных молитвенников. Напомнили они мне и мою духовную связь со святыми местами России и мои юно ше ски е святы е переживания. А из Персии в это время шли скорбны е вести. "Народ, наш умер, " - писали мне один удрученный горем священник…
Теперь я посылаюсь вами, святители Божии, поработать для воскрешения многострадальнаго сирийскаго народа, причем готовитесь меня облечь власт ь ю и полномочиями епископства. Приемлю сие, но не с горделивым сознанием своих достоинств, а, напротив, с сознанием своего бессилия, своих ошибок в моем прошлом. Прошу себ е на помощь и ваших святительских молитв о моей немощи, неопытности, да явлюсь и я усердным, но смиренным деятелем на ниве Христовой в стране чужой. Вместе с сим уповаю на молитвы святых земли русской и святого народа сирийскаго, да дерзновенно возвещу своим пасомым против усиливающейся тайны беззакония тайну благочестия. Аминь.
Речь была произнесена 5 августа 1916 года в здании Святейшего Синода при наречении во епископа Салмасского вслед за выступлением возглавлявшего чин наречения митрополита Владимира (священномученика). Опубликована в "Прибавлениях к Церковным Ведомостям", № 33, издаваемых при Святейшем Правительствующем Синоде 13 августа, 1916 года.
[Назад]